Да чего ж нам лучше? Ведь Франц еще не повешен - кликнуть его сюда... Ротенфельд. И в самом деле, кликнуть сюда Франца! Рыцарь. Кто этот Франц? Ротенфельд. Да тот самый негодяй, которого вы взяли сегодня в плен. Рыцарь. Так он и миннезингер? Альбер. О! все, что вам угодно. Вот он. Ротенфельд. Франц! рыцари хотят послушать твоих песен, коли страх не отшиб у тебя памяти, а голос еще не пропал. Франц. Чего мне бояться? Пожалуй, я вам спою песню моего сочинения. Голос мой не задрожит, и язык не отнялся. Ротенфельд. Посмотрим, посмотрим. Ну - начинай... Франц (поет) Жил на свете рыцарь бедный, Молчаливый и простой, С виду сумрачный и бледный, Духом смелый и прямой Он имел одно виденье, Непостижное уму, И глубоко впечатленье В сердце врезалось ему. С той поры, сгорев душою, Он на женщин не смотрел, Он до гроба ни с одною Молвить слова не хотел. Он себе на шею четки Вместо шарфа навязал И с лица стальной решетки Ни пред кем не подымал. Полон чистою любовью, Верен сладостной мечте, A. M. D. {2} своею кровью Начертал он на щите. И в пустынях Палестины, Между тем как по скалам Мчались в битву паладины, Именуя громко дам,- Lumen coelum, sancta rosa! {3} Восклицал он, дик и рьян, И как гром его угроза Поражала мусульман. Возвратясь в свой замок дальный, Жил он строго заключен; Всe безмолвный, всe печальный, Как безумец умер он. Восклицанья. Рыцари. Славная песня; да она слишком заунывна. Нет ли чего повеселее? Франц. Извольте; есть и повеселее. Ротенфельд. Люблю за то, что не унывает! - Вот тебе кубок вина. Франц Воротился ночью мельник... Женка! Что за сапоги? Ах ты, пьяница, бездельник! Где ты видишь сапоги? Иль мутит тебя лукавый? Это ведра.- Ведра? право? - Вот уж сорок лет живу, Ни во сне, ни на яву Не видал до этих пор Я на ведрах медных шпор. Рыцари. Славная песня! прекрасная песня! - ай да миннезингер! Ротенфельд. А всe-таки я тебя повешу. Рыцари. Конечно - песня песнию, а веревка веревкой. Одно другому не мешает. Клотильда. Господа рыцари! я имею просьбу до вас - обещайтесь не отказать. Рыцарь. Что изволите приказать? Другой. Мы готовы во всем повиноваться. Клотильда. Нельзя ли помиловать этого бедного человека?.. он уже довольно наказан и раной и страхом виселицы. Ротенфельд. Помиловать его!.. Да вы не знаете подлого народа. Если не пугнуть их порядком да пощадить их предводителя, то они завтра же взбунтуются опять... Клотильда. Нет, я ручаюсь за Франца. Франц! Не правда ли, что если тебя помилуют, то уже более бунтовать не станешь? Франц (в чрезвычайном смущении). Сударыня... Сударыня... Рыцарь. Ну, Ротенфельд... что дама требует, в том рыцарь не может отказать. Надобно его помиловать. Рыцари. Надобно его помиловать. Ротенфельд. Так и быть: мы его не повесим, - но запрем его в тюрьму, и даю мое честное слово, что он до тех пор из нее не выйдет, пока стены замка моего не подымутся на воздух и не разлетятся... Рыцари. Быть так... Клотильда. Однако... Ротенфельд. Сударыня, я дал честное слово. Франц. Как, вечное заключение! Да по мне лучше умереть. Ротенфельд. Твоего мнения не спрашивают... Отведите его в башню... Франца уводят. Франц. Однако ж я ей обязан жизнию!