Входят Альбер, Ротенфельд и Франц. Альбер. Сестра, представляю тебе твоего рыцаря, граф приехал погостить в нашем замке. Граф. Позвольте, благородная девица, недостойному вашему рыцарю еще раз поцеловать ту прекрасную руку, из которой получил я драгоценнейшую награду... Клотильда. Граф, я рада, что имею честь принимать вас у себя... Братец, я буду вас ожидать в северной башне... (Уходит.) Граф. Как она прекрасна! Альбер. Она предобрая девушка. Граф, что же вы не раздеваетесь? Где ваши слуги? Франц! разуй графа. Франц медлит. Франц, разве ты глух? Франц. Я не всемирный слуга, чтобы всякого разувать... Граф. Ого, какой удалец! Альбер. Грубиян! (Замахивается.) Я тебя прогоню! Франц. Я сам готов оставить замок. Альбер. Мужик, подлая тварь! Извините, граф, я с ним управлюсь... Вон!... (Толкает его в спину.)Чтобы духа твоего здесь не было. Граф. Пожалуйста, не трогайте этого дурака; он, право, не стоит... Клотильда. Братец, мне до тебя просьба. Альбер. Чего ты хочешь? Клотильда. Пожалуйста, прогони своего конюшего Франца; он осмелился мне нагрубить... Альбер. Как! и тебе?.. Жаль же, что я уж его прогнал; он от меня так скоро б не отделался. Да что ж он сделал? Клотильда. Так, ничего. Если ты уж его прогнал, так нечего и говорить. Скажи, братец, долго ли граф пробудет у нас? Альбер. Думаю, сестра, что это будет зависеть от тебя. Что ж ты краснеешь?.. Клотильда. Ты всe шутишь... A он и не думает... Альбер. Не думает? о чем же? Клотильда. Ах, братец, какой ты несносный! Я говорю, что граф обо мне и не думает... Альбер. Посмотрим, посмотрим - что будет то будет. Франц. Вот наш домик.... Зачем было мне оставлять его для гордого замка? Здесь я был хозяин, а там - слуга... и для чего?.. для гордых взоров наглой благородной девицы. Я переносил унижения, я унизился в глазах моих - я сделался слугою того, кто был моим товарищем, я привык сносить детские обиды глупого, избалованного повесы... я не примечал ничего... Я, который не хотел зависеть от отца, - я стал зависим от чужого... И чем это все кончилось? - боже... кровь кидается в лицо - кулаки мои сжимаются... О, я им отомщу, отомщу... Как-то примет меня отец!(Стучится.) Карл (выходит). Кто там так бодро стучится? - A! Франц, это ты! (Про себя.) Вот чeрт принес! Франц. Здравствуй, Карл, отец дома? Карл. Ах, Франц, - давно же ты здесь не был... Отец твой с месяц как уж помер. Франц. Боже мой! Что ты говоришь?.. Отец мой умер! - Невозможно! Карл. Так-то возможно, что его и схоронили Франц. Бедный, бедный старик!.. И мне не дали знать, что он болен! может быть, он умер с горести - он меня любил; он чувствовал сильно.